Заметки по истории современности
В американской политической практике предвыборные обещания будущего главы государства всегда идут по цене, намного превышающей их себестоимость. Барак Обама – исключение во многом, но не в этом. О необходимости разделаться с лидером «Аль-Каеды», устроившей кровавый перформанс 9/11, он сообщал избирателям едва ли не в форме сакрального заклинания. Тут обе стороны, электорат и будущий президент, хорошо понимали друг друга: подобного демонстративного вызова своей военной мощи, да в столь символической форме США еще не видывали. И вот – he did it! Обама убил-таки Осаму. Пацан сказал – пацан сделал.
О, сладкий миг всеобщего, равного и вовсе не тайного уличного ликования! Бетховенская «An die Freude» (Ода к Радости) - Обнимитесь, миллионы! Слейтесь в радости одной! Соотечественник великого композитора генерал-фельдмаршал Мольтке мог бы добавить свою общепримиряющую формулу: жестокость – высшая форма милосердия на войне. (А она для Америки нынче повсюду – где скрытная, где явная).
Демократия, друг мой, Санчо, вздохнул бы по этому же поводу Рыцарь Печального Образа. И все были бы правы – Бен Ладен «мэйд ин Америка» в морской пучине, по другому одинокому бедуину (римско-итальянской выделки) в ранге лидера нефтеносной страны уже приплакивает самый гуманный в мире Гаагский суд, если прежде бомба не достанет. А там - ждут своей очереди афганские талибы, иракские недобитки, иранские аятоллы и прочие сирийские тутти-фрутти, чуждые американской цивилизаторской миссии.
Ну, а если всерьёз, неужели у вас, любезные евроазиатские соотчичи, нет ощущения затянувшегося на пару десятков лет бенефиса НАТО и США, как вершителей высшего международного права во всей его неизбывной справедливости?! Не кажется ли вам, что на международном горизонте явственно проступает тень новой арийской Herrenvolk – избранной нации 21-го века, навязывающей свои цели и идеи всем остальным? Если такого ощущения нет, значит живем мы в разных осях координат и наблюдаем разные преломления одного и того же.
Для того, чтобы в полной мере оценить неистовость американо-европейского восторга по поводу аннигиляции сукина сына Бен Ладена, долго пребывавшего в статусе яростного идеологического союзника США, надобно сделать историческое отступление, хотя бы на глубину столетия. Двадцатый век, как это принято считать, начался не с календарного 1901-го, а с 1914-го, когда прозвучал сараевский выстрел, вызвавший обрушение «безвизового» мира, по которому можно было путешествовать, не замечая границ. После бойни Первой мировой человечество существует в жёстко сегментированном мире.
Век 21-й начался в соответствии с хронологией – с 2001 года. Но не с первого января, как ему и положено, а с 11 сентября. Это стало первой аксиомой нового столетия, принятой по умолчанию. Летоисчисление предлагается отныне вести по американскому хронометру. Хочешь – соглашайся, хочешь – нет, программа однополярного мира запущена. Обрушение башен-близнецов – скорбь Америки, а значит и всего мира. То, что было «до», Америки не касалось и в расчет (как бы) не принимается. Тот, кто отваживается думать, что и его туга-печаль может быть сопоставима с вышеозначенной, платит налог на нелояльность; он может быть разным, - как решит суверен.
Такая точка отсчета стала для нынешних политологов общим местом. Не буду называть поименно тех из них, кто в восторженном захлебе спешил констатировать: то, что сделали американцы в Афганистане за три месяца, советским было не по силам за девять лет. (Прошло уже 22 года после тех девяти, а конца американскому окончательному решению афганской проблемы не видать). А какой водопад политологического негодования был по поводу следующей миссии: у России был уникальный шанс присоединиться к цивилизованному человечеству, и она его упустила. (Это о военной экспедиции по учреждению демократии в Ираке). Уважаемые г-да политологи, не соблаговолите ли резюмировать американского просвещенья достойные плоды? Их пока немного, но они, как говорится, «весомы, грубы, зримы». Афганистан заваливает мир тоннами наркоты, попутно долбая войска с полсотни стран, пришедших незваными гостями на его территорию, президент одной из богатейших арабских стран повешен он-лайн, бывший сердечный друг, оборотившийся злейшим супостатом, разнесен вдребезги и утоплен, Северная Африка горит огнём по всему периметру, Ближний Восток вот-вот займётся. Продолжение следует…
Да и то, славные американские «морские котики» сделали свое дело так поспешливо-неряшливо, что его результаты и миру-то предъявить опасно. Как юридически затейливо сообщил президент Обама, опубликование видеоматериалов акции возмездия может представлять собой риск для национальной безопасности Соединенных Штатов.
Это, как же надо было наследить и испакостить пространство подвига, чтобы не дать прогрессивному мировому сообществу насладиться таким высоким зрелищем. Но каково излагает Барак Хусейн! Поучиться бы иным Кисам-демократам. В этой связи хотелось бы напомнить тем, кто еще, по забывчивости, думает по-русски, вполне уместное тут наблюдение Пушкина. Он почти за два века до сегодняшних реалий отмечал дикости американской демократии «в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве». Русскими большевиками тогда еще и не пахло.
Противостояние Обама-Осама не лишено и своеобразной символики… С мая по октябрь 1893 года в Чикаго (родных Пенатах темнокожего президента) проходила Филадельфийская выставка Столетия в честь 400-летия открытия Америки Колумбом. Событие не стало бы знаковым, если бы не одно обстоятельство. Момент открытия был ознаменован неожиданным включением гигантского электрического освещения. Сделано это было с помощью кнопки, нажатой в Белом Доме президентом Гровером Кливлендом. Символическая заявка на роль Америки в наступающем веке. События, что-то меняющие в мире, могут происходить где угодно, но кнопка, приводящая их в действие, находится по-прежнему в Вашингтоне, по адресу:: Пенсильвания-авеню, 1600.
