Мы уже писали о покупке неизвестным иностранным инвестором поместья в Великобритании, под фундаментом которого начали вестись подземные работы, сравнимые по размаху с проектами подземного строительства в центральной части Москвы. Это вызвало в свое время в русскоязычных СМИ Великобритании подозрение о том, что зданием владеет супруга мэра Москвы Лужкова. Сегодня же данная история получила неожиданное продолжение- британским изданиям стало известно о том, что Лужков вчера обратился за британской визой и что он приедет в ноябре в Лондон на встречу с Борисом Березовским, а возможно и останется жить здесь навсегда. Действительно, те, кто следит за интервью, которые давал в последнее время экс-мэр российской столицы, могли заметить заявления Лужкова о том, что его дети обожают Лондон и он с симпатией относится к этому городу. Вполне возможно, что супруги Лужковы захотят построить здесь "запасной аэродром".
Пока же в обществе не утихают дискуссии о роли "лужковской эры" в истории Москвы и последствиях отставки "вечного мэра".
Предлагаем Вашему вниманию на эту тему статью известного социолога и политического обозревателя Юлия Ведара.
ЕЩЕ РАЗ ОБ АКСИОМАХ ДЕМОКРАТИИ
Неприлично затянувшееся мэрство Лужкова и его же мэрский уход «по-плохому» вызвали, как и можно было предположить, известный «эффект домино». Это когда значительное изменение в политической ситуации влечёт за собой линейный ряд других изменений, связанных с первым событием. Показательным публичным симптомом стала волна либеральных призывов к возврату в период ельцинской разгуляй-малины. Отставные воины канувших в вечные воды партий правого толка, подавшиеся в отхожий политический промысел, нынче вновь изготовились брать высоты гражданственности. Они хотят сиять заставить заново величественнейшее понятие – «всенародные» выборы региональных начальников городских голов.
И отставник политмузы нижегородский мещанин Немцов, и нацбол Лимонов, и экс-шахматист Каспаров, и бабушка русской контрреволюции мадемуазель Новодворская в едином праведном порыве намереваются преодолеть планку Конституционного суда, добившись признания неконституционной нормой отмену прямых губернаторских выборов в России. Никоим образом, не пренебрегая выгодным для собственного пиара моментом – и даже наоборот, выдавая уход мэра за результат собственной общественной активности, - они, духом окрепнув в борьбе, вышли в первые ряды защитников европейских духовных ценностей. При этом, оставив далеко позади самого отрешенного от должности градоначальника с его теперь уже собственными проблемами.
Так всё-таки - из чего же пушек гром? Все отважные и бескомпромиссные борцы правого дела одноголосно (и даже перекрикивая друг друга) требуют повторного расцвета демократии от Москвы до самых до окраин – выбирать, так выбирать. Посочувствовать им, промышляющим и радеющим о всеобщих и прямых выборах вертикали власти в России (это при повальной продажности и круглогодичном цикле цветения «черного рынка» выборных технологий) хоть и трудно, но можно.
После того, как за семь с лишним десятилетий по стране основательно прокатился каток правового тоталитаризма, сама возможность свободы предметного суждения о власти дорогого стоит. Что верно, то верно. Но, господа хорошие, веровать в это средство, как в политическую панацею и наивысший взлет демократии, есть бурсацкая глупость. И где? В стране, в которой гражданское общество – все еще фантом, а составляющие его «граждане» в основном субъекты обязанностей и объекты чиновничьих распоряжений, но вовсе не прав и полномочных возможностей. Нет, мы здесь Западу не ученики и не учителя.
Вожделение власти губернаторской (в России она, по традиции, сродни вотчинной) стало разновидностью социального аутизма. Российский общественно-политический быт уже знал это явление, Щедриным поименованное как «господа ташкентцы». Такие «реформаторы», говорил наш великий сатирик, придут, старый храм разрушат, нового не возведут и, насоривши, исчезнут. «Ташкентец» Порфиша Велентьев так именно и поступил, разработав проект «беспошлинной двадцатилетней эксплуатации всех принадлежащих казне лесов для непременного оных, в течение двадцати лет, уничтожения». Это порода дельцов, стремящихся в управители, для коих всё есть товар, который надо спешно обменять на житейское преуспеяние. Для всех этих нырял и перевёртышей quasi-демократическая процедура голосования за них голодного народа есть только выгодная конъюнктура. Существование же олигархической артели с неистощимым кошельком превращает куплю-продажу голосов на выборах в корпоративную сделку. Ответственности никакой: госвласть бессильна против волеизъявления «народа», последний за защитой от своих избранников обращается к этой самой власти. Круг замкнулся.
Самые компромиссные социальные исследования сегодня показывают, что не менее сорока процентов россиян считают себя обитающими учерты бедности, на и за ней. Данные о составе электората, голосующего на выборах всех уровней, свидетельствуют: именно категория граждан с таким имущественным статусом составляет 80 и более процентов от общего числа избирателей. Тот, кто принужден жить впроголодь и впрохолод, продаст свой голос любому разворотливому покупателю. Спрашивается, что весит такое голосование? Ответ простой и жесткий: право голоса всегда будет украдено политическим жульём и олигархическим криминалом. Часто теми и другими купно. Это социальный выбор навыворот. Такая свобода выбора преступна и наказуема, она разлагает общество и приводит к власти худших. Такие выборы не могут быть названы всенародными и по известной четырехчленной формуле – всеобщее, равное, прямое и тайное голосование.
Этот атрибут демократии никак не подменяет самоё демократию, т.е. народоправство, способность людей, имеющих право голоса, к осознанному политическому голосованию. Для этого публично-правовые полномочия и обязанности человека должны быть подкреплены его же материальным благосостоянием. В огромной, многоплеменной и многоверной России незрелые демократические эксперименты, наложенные на социальную напряженность в обществе, легко становились и еще могут стать гремучей смесью. Без понимания этих необходимых аксиом демократии её нелепо использовать и бессмысленно поддерживать.
