Некогда один из умнейших людей России Александр Андреич Чацкий, попав как с корабля на бал, в первопрестольную столицу, бежал из неё, оглашая окрестные дворцы и усадьбы криком: «Карету мне! Карету!». По тонкому замечанию другого, не самого глупого россиянина И.А.Гончарова, ему осталось лишь уехать, увозя с собой только «мильон терзаний».
Намедни президент России Д.А.Медведев, оглядев современный ему московский пейзаж, свободный от «отрешенного» мэра, и выслушав доклад начальника контрольного управления собственной администрации, был потрясен, узнав, что в системе государственных закупок воруется, по самым щадящим расчетам, 1 триллион рублей. Таков всероссийский объем воровства, но если учесть, что Москва – средостение всего финансово-кредитного капитала страны, то heartland казнокрадства следует искать все-таки где-то поблизости от Кремля. Вполне можно понять «трильон президентских терзаний».
Итак, БРАТЬ ИЛИ НЕ БРАТЬ? ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС. Похоже, на повестке дня появился новый национальный проект – борьба с коррупцией. Между тем явление это уходит глубоко в отечественную традицию, и новое тут только то, что власть вновь принимается за его искоренение. Вспоминается в этой связи рассказ Никиты Богословского, как, будучи ребенком, он разбил вазу в доме своего друга, отца актера Андрея Миронова. Горько плача, будущий композитор особенно сокрушался по поводу того, что ваза-то была, наверное, совсем новая. Взрослые успокоили: «Не плачь, малыш, не такая уж она и новая. Ей лет двести».
«Вазе» российской государственной коррупции на сотню лет больше, а уж о цене, по которой она обходилась молодой Российской империи и в ту пору, и говорить не приходится. Крепко осерчавший на продажность тогдашних госслужащих («казенные деньги по зарукавьям идут!»), царь-реформатор Петр I повелел: «если кто украдет у казны лишь столько, чтобы купить веревку, будет на оной повешен». И тогда око государево при Сенате, генерал-прокурор Павел Ягужинский обиженно возразил: «Разве, Ваше Величество, хотите остаться императором один, без подданных? Мы все воруем, только один больше и приметнее, чем другой». Рассмеялся Петр, отменил свое повеление. С тех пор так и боролись с коррупцией, - чтобы уж за рамки приличий не выходила. Сей мимиямб, засвидетельствованный современниками, вошел в исторические анналы.
Но порочное изначально, с течением времени само по себе не исправится, записано еще в кодексе Юстиниана. И при республике, и при империи, в древнем Риме существовал закон, по которому чиновник мог быть осуждён не только за превышение власти, но и за торговлю своим властным правом. При этом взяточник лишался всех своих званий и общественного статуса. Попросту исторгался из общественной жизни. Действовало.
Листаю статистический сборник Евросоюза. Вот диаграмма состояния GDP (ВВП). Устремленные вверх столбцы крупнейших экономик мира показывают уровень валового внутреннего продукта, т.е. совокупную рыночную стоимость товаров и услуг, созданных внутри страны за год. Это главный индикатор, отражающий состояние национальной экономики. Разновеликие, но сопоставимые по высоте столбцы экономик ЕС, США, Японии, Китая и где-то с правого края, не достигающий и середины любого из них, столбик – Россия. Почти в три раза меньше, чем у Китая и в 16 с лишним раз, – чем у Америки. Как известно, статистика не знает эмоционального критерия, а здесь он был бы весьма уместен. Россия занимает «почетное» (читай – позорное) второе место в мире по количеству миллиардеров. Не ровён час, выйдет и на первое – прирастание «золотой» кучки, метастазирующей национальную экономику, в разы опережает экономический рост страны. При существующем соотношении мировых экономик, нынешнее российское призовое место – красочная иллюстрация к ВВП - его источникам, формированию и распределению доходов, связанных с этим формированием. Просто говоря, индикатор коррупции.
Российские супербогатые, в минимальной степени способствуя росту национального продукта, сверх всякой меры преумножают собственное богатство за счет бесконтрольного доступа к общенациональным ресурсным источникам, бюджетным, в первую очередь. И размеры этого проникновения представляют реальную угрозу безопасности государства. Пропорция сделки среднестатистического олигарха и чиновника: цифра с девятью нулями – первому, с шестью нулями - второму. Связка несокрушима по прибыльности для обеих сторон.
Привелось читать мнение по этому поводу одного из авторитетных экспертов компании ФБК, одной из старейших российских аудиторско-консалтинговых фирм. Автор сетует на отсутствие доверия между государственными структурами и так называемым бизнес-сообществом. Ссылаясь на Фрэнсиса Фукуяму, г-н Лебедев (а речь идет о нем) называет классическую работу американского ученого «Доверие». Аудитор сообщает, что страны с низким уровнем доверия между двумя упомянутыми сторонами обречены на экономическое отставание и… коррупцию.
Доверие кого к кому, уважаемый г-н Лебедев? Книга американского профессора политэкономии «Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity – «Доверие: социальные достоинства и созидание процветания» (которую вы, судя по всему, читали в адаптированном переводе, хотя в вашем статусе директора департамента стратегического анализа могли бы читать и в подлиннике) довольно ясно отвечает на этот вопрос. Бизнес, для своего успешного развития, имеющего целью повышение благосостояния общества и государства в целом, должен четко обозначить свои социальные достоинства. И первые среди них, по Фукуяме, благоразумие – prudence и умеренность во всем – temperance. Надо ли говорить, что ничего этого и в помине нет у российского олигархического капитала, известного во всем мире именно общественно опасной дозой отсутствия этих качеств.
Что делать? Говорят, обуздать коррупцию. Лишено смысла. Этимологически латинское слово сorruptio означает - гниение, порча, разложение. Второе свое значение – подкуп, оно приобретает в связи с первым: разложение чиновничества ведет к распаду государственных структур. Подобный уровень опасности – а сейчас в России коррупция приобрела эпидемический характер - сопоставим с разрушением всего государственного и общественного организма, и требует экстраординарных мер. Коррупция должна быть объявлена вне закона. Юридические последствия этой меры – ясны и требуют лишь структурной проработки и воплощения.
