Заметки по истории современности
Это случилось ровно 85 лет назад, 25 мая 1926 года, в весеннем Париже. Солнечным днем из ресторана на перекрестке улицы Расин и бульвара Сен-Мишель вышел хорошо отобедавший помятый господин и пошатывающейся походкой двинулся вдоль магазинных витрин. Он остановился у обувного магазина, высматривая себе подходящие башмаки. И тут к нему приблизился незнакомец, вежливо осведомившийся на украинском языке, не он ли тот самый пан Петлюра, о котором так много говорят в последнее время. Пребывавший в самом веселом расположении духа господин явно не французской наружности, с готовностью подтвердил, что он «тот самый». Тогда, удовлетворенный ответом незнакомец, тем же подчеркнуто вежливым тоном, сказал, что уполномочен передать привет от супругов Ицхака и Хаи Шварцбурд.
- Не припомню что-то, - пробормотал ошарашенный Петлюра.
- Зато я хорошо помню,- резко сменив тон, сказал «уполномоченный».
- Это мои родители, которых ты убил. Получай за кровь всех убитых тобой евреев! Через несколько секунд прозвучали пять револьверных выстрелов в упор. Молодой человек спокойно закурил папиросу и, не отходя от агонизирующего Петлюры, стал дожидаться приезда полиции. Прибывшим ажанам он сразу назвался: я, Шалом (Самуил) Шварцбурд, 39 лет, родом из России, только что застрелил убийцу десятков тысяч человек. Ошибки тут нет, я предварительно узнал, кто передо мной. Прошу меня арестовать. И сдал оружие.
В этом, собственно, и вся фабула происшествия, громоподобным эхом, отозвавшемся во всей Европе. Дальше был судебный процесс, длившийся больше шестнадцати месяцев. После тщательнейшего разбора всех обстоятельств, предшествовавших убийству, с вызовом многочисленных свидетелей, подсудимый был полностью оправдан. Переломным моментом в ходе процесса, решительно повлиявшим на вердикт суда, стало появление на свидетельской трибуне еще молодой красивой женщины. На вопрос судьи, что ей именно сделал Петлюра, она распахнула блузку и показала отрезанные груди.
Об убийстве Петлюры, ставшего после смещения В. Винниченко, единоличным диктатором Украины, и о петлюровщине в целом, существует громадная литература. В том числе и агиографическая. Эта печатная продукция житийного характера превращает заурядную фигуру мелкого и тщеславного человека в икону борьбы за незалежность, и принадлежит исключительно «національно свідомим» авторам как на Украине, так и вне её. Не имеет смысла ни пересказывать её, ни, тем более, дискутировать с ней. Цифрами и неопровержимыми свидетельствами (хотя было бы достаточно и одной поголовной резни в Проскурове) доказано как факт: кровь погромных жертв лилась по всей Украине в годы «атаманства» Петлюры.
Украинским политикам, играющим ныне со словом «геноцид» во время Голодомора, следовало бы быть предельно осторожными. Именно обожествляемые ими вожди УНР убивали еврейское население свое страны на постоянной и последовательной основе, в качестве «очистительной» меры. И назвать это просто геноцидом (а сомнений здесь нет: евреев уничтожали именно как евреев) было бы непростительной ошибкой. Это было убийство не как преступное деяние, а как легицид, то есть осуществляемое как законное - той самой властью, которую возглавлял Симон Петлюра. Кстати, никакой он не Симон, а вовсе обычный Семён, самовольно вывернувший свое имя на европейский, как ему казалось, лад. Теперь оказалось, что это хроническое заболевание «европеизмом» - наследственная черта всех украинских националистов. Но время – честный человек, говорят французы, и свой приговор уже вынесло. И Симону-Семёну Петлюре, и его большевистским оппонентам. Кровавыми руками построить ничего нельзя. Только разрушить. История двадцатого века – красноречивое тому доказательство.
Шалом (в российской транскрипции Самуил Исаакович) Шварцбурд - часовщик по профессии, поэт и публицист по призванию, выпустивший несколько интересных книг на языке идиш. Во время Первой Мировой войны был добровольцем французского Иностранного Легиона ( Légion étrangère) , за исключительный героизм, проявленный им в боях на Сомме и Марне, удостоен ордена Боевого Креста, высшей награды Легиона. Позже воевал в бригаде Котовского и эмигрировал из Советской России, разойдясь во взглядах с большевиками. В его защиту на суде выступили такие люди как Анри Бергссон, Ромен Роллан, Анри Барбюс, Максим Горький, Альберт Эйнштейн, Поль Ланжевен, Александр Керенский, царь Болгарии Борис, полковник Де Голль и многие другие. Одним из основных свидетелей защиты был Нестор Махно, близкий друг подсудимого. На стороне обвинения выступали активисты украинской эмиграции и лидеры сионистских партий, знавшие пострадавшего лично и считавшие, что «жестокие эксцессы 1917-1920 годов все же стимулировали рост еврейской эмиграции в Палестину». Сам подсудимый ни в чем не раскаивался, и лишь выразил сожаление, что убил Петлюру «не шашкой», чтобы уж, как говорится, - зуб за зуб.
Оправданный присяжными, Шварцбард (так его фамилия писалась во Франции), после главного события в своей жизни, прожил в этой стране еще 10 лет, затем перебрался в Америку, а оттуда в Южную Африку, где 3 марта 1938 года и скончался от сердечного приступа. Среди его литературного наследия и стихи, и проза, и политическая публицистика. Писал он и для американских и европейских газет. И все-таки, на мой взгляд, самое впечатляющее из того, что им написано, это немногие строки, посланные им родным во время пребывания в парижской тюрьме. Впрочем, предоставляю читателю судить об этом самому.
Вот текст письма, которое Шварцбард отправил из парижской тюрьмы своим братьям и сестрам в Одессу: «Faites savoir dans les villes et dans les villages de Balta, Proskouw, Tzcherkass, Ouman, Jitomir... pertez-y le message edifiant: la colere juive a tire sa vengeance! Le sang de Lassassin Petliioura, qui ajalli dans la ville mondiale, a Paris... rappellara le crime femce... commis envers lepauvre et abandonne peoplejuif» («Разнесите по городам и весям, в Балту передайте, в Проскурово, Черкасск, Умань, Житомир... такое назидательное послание: гнев евреев вынудил его к мести! Кровь убийцы Петлюры, пролившаяся в главном городе мира, Париже... послужит напоминанием о лютом злодеянии... против бедного и обездоленного еврейского народа!»). Это язык души, обращенный ко всему миру в гораздо большей мере, чем к своим родным.
Самое время на этом поставить бы точку в коротких этих заметках. Но они были бы неполными без своего рода исторического послесловия.
В мае 2009 года в Киеве в Национальном драматическом театре имени Ивана Франко состоялся торжественный вечер по случаю 130-летия со дня рождения Симона Петлюры. Выступивший здесь «наш президент» Ющенко настойчиво попросил украинцев быть достойными славного Петлюры. «Сегодня чтим память великого украинца — Симона Васильевича Петлюры. Фигура, безусловно, знаковая; фигура, которая занимает особое место в нашей украинской истории. Человек, который стал одним из символов украинского государственного строительства ХХ века», - сказал президент. Он выразил убежденность, что теперь «время жить своим умом».
Время стать самими собой и научиться уважать себя и свою собственную историю, помнить своих собственных героев. Время взглянуть на нашу историю родным, чистым взглядом. Время оценивать ее с украинских, а не навязанных извне позиций… Он (Петлюра) - наш современник, наш единомышленник и наш соратник. Нам сегодня нужны его дух, преданность украинской цели, твердость, целеустремленность, его опыт и мудрый совет». Президент, правда, не стал уточнять, каким именно мудрым петлюровским советом стоит сегодня руководствоваться его политическим наследникам. Но тут, что называется, no comment.
P.S. На памятнике отца Шварцбурда, похороненного на Украине, по просьбе сына написали: «Твой сын Шалом отомстил за священную кровь святых братьев твоих и кровь мучеников всего еврейского народа». В 1967 году прах Самуила Шварцбурда был перезахоронен в Израиле. На камне его могилы в мошаве Кфар Авихайиль, севернее Нетании, такая надпись: «Шалом, сын Хаи и Ицхака Шварцбурд, отомстивший за пролитую кровь евреев на Украине. Да будет включена душа его в список для воскрешения».
(на фото- угол улицы Racine и бульвара St. Michel, где Шалом Шварцбурд привёл свой приговор в исполнение. Место убийства Петлюры обозначено крестиком).
